В детстве я очень любил играть с отцовскими военными наградами. Просил его повесить часть их мне на рубашку и гордый ходил, побрякивая медалями и орденами. Всегда задавал вопросы: “А эта за что, а эта за что…?” Отец называл награды, но за какие заслуги они получены, почему-то не рассказывал. Папа никак не хотел рассказывать о войне. Но были случаи, когда под настроение он как-то проговаривался, и его рассказы прочно засели в моей памяти.
Илья Григорьевич Федоров — так звали моего отца. Он не любил рассказывать о войне. И слушая его скупые рассказы, я часто спрашивал: “А что я делал на войне?” Посмеиваясь, отец говорил: “А ты из-под пушек выгонял лягушек!” Будучи в том возрасте, когда взрослым, а особенно родителям, верят без тени сомнения, я живо представлял себя в этой роли…
По названиям орденов и медалей я научился сам понимать, за что его наградили. “За взятие Кенигсберга” — понятно, “За Победу над Германией” — тем более. Очень нравились названия медалей “За отвагу” и “За боевые заслуги” — гордился, что у меня такой боевой отец. Только не понимал, что это за награда “Орден Красной Звезды”. Когда папа сказал мне, что это его самая главная боевая награда, этот орден занял достойное место на моей груди. Правда, от матери попадало иногда за испорченную рубашку — чтобы повесить два ордена, надо было прокрутить две дырочки.
Рассказ первый “Осколок”
Меня в то время очень волновал большой шрам на его плече. Я часто трогал его и спрашивал: “А тебе не больно?” “Нет”, — смеясь, отвечал отец.
Чуть позже я узнал, что ранение залечили, а вот осколок в плече остался. Отец носил его долго, где-то до 60-х годов. Потом была операция, и этот кусочек крупповской стали долго хранился у нас дома. Откуда же он тогда прилетел?
По рассказу отца, был страшный бой. Немцы что было силы лупили по позициям их батареи. Наши воины героически им противостояли. Будучи еще начинающим артиллеристом, папа должен был непрерывно обеспечивать орудия боеприпасами. Другими словами, он был подносчиком снарядов. И вот, когда он брал из укрытия очередной ящик со снарядами, раздался сильный взрыв… Когда дым рассеялся, открылась страшная картина: на месте, где было орудие, остались разбросаны куски покореженного металла. Боевой расчет весь был убит. Отец перестал что-либо слышать, из ушей и из-под рукава гимнастерки текла кровь. Ранение и контузия “уложили” папу на некоторое время в военный госпиталь.
Солдатская победа
То слово я узнал от деда,
Оно ценнее всех других,
Зовется слово то Победа,
Мечта и павших, и живых.И за Победу мать молилась,
Чтоб встретить сыновей своих,
Ночами темными томилась,
Ждала ей сердцу дорогих.Когда узнали о Победе,
Восторгу не было конца,
А весть летела по планете,
Волнуя души и сердца.И под елецкую гармошку,
Звеня медалями наград,
Плясал совсем не понарошку
Советской армии солдат.Тут, салютуя у рейхстага,
Поднявши к небу автомат,
Стрелял по воздуху трудяга,
Вдыхая мира аромат.Познав всю горечь поражений,
Потерь и ужасов войны,
Солдат достоин восхищений,
Добившись мирной тишины.На постаменте из гранита,
Как часовой стоит в веках,
Солдат — страны моей защита,
С спасенной девочкой в руках.Н. Образцов
Рассказ второй “Крапива — это витамины!”
Кенигсберг был взят. Наступила небольшая передышка. Бойцы приводили технику и себя в порядок. Мылись, стирали обмундирование, лечились, отдыхали. В один из таких дней сержанта Федорова вызвал к себе старшина батареи: “Возьми ребят, и нарвите крапивы! Вот вам мешки!” Приказ получен, надо выполнять. В армии лишних вопросов не задают. Например, таких: а где найти эту крапиву? Кто-то, читая, может сказать: “Да не проблема, ее жгучую не хочешь, да увидишь”. Но здесь только вчера прошла война, какая может быть растительность…
Блуждая по окрестностям, увидели полуразрушенный монастырь, вдоль стены которого густо росла эта самая крапива. Бойцы так быстро заполнили мешки жгучей, что у них осталось еще время покурить, поваляться в высокой траве… Выполняя поставленную старшиной “небоевую” задачу, солдаты все никак не могли сообразить, для чего все это делается. А вот утром, перед завтраком, все стало понятно. На входе в столовую стоял большой бак, из которого двое дежурных зачерпывали какую-то жидкость и наливали ее в кружки подходивших бойцов. В помещение не пускали до тех пор, пока каждый военнослужащий перед входом в зал под неусыпным взглядом старшины не выпивал кружку этой буро-зеленоватой противной жидкости. Как потом выяснилось, это был отвар из той самой крапивы. Оказывается, в части свирепствовал весенний, как бы сейчас сказали, авитаминоз — у многих солдат даже стали выпадать зубы, и находчивый старшина решил таким образом подлечить бойцов.
***
Семьдесят пять. Опять звучат фанфары.
Несут знамена, опаленные войной.
А на трибунах наши ветераны.
Виски седые, мысли рвутся в бой!Когда-то Мир они освободили.
Врага разбили и спасли Страну.
Свои победы ветераны не забыли.
И сердцем помнят ту великую войну.Года идут, но мало ветеранов
Приходит к Вечному огню на День Победы.
У них болит душа и ноют раны.
Но старыми не стали наши деды…Их подвиги веками будут жить,
Пока жива в нас память тех времен.
Детей мы учим Родину любить.
Пока все вместе — Мир не побежден!Семьдесят пять! Опять звучат фанфары!
Несут знамена, опаленные войной!
В строю шагают наши ветераны!
Виски седые, но готовы в бой!Мария Короткова
Рассказ третий “Карусель”
Война закончилась, наши войска в Германии поддерживали послевоенный порядок. Была образована группа советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ).
Город Росток. Бойцы 40-го тяжелого самоходного танкового полка в увольнении. Куда пойти? Ну конечно же, надо сфотографироваться. Вот и ателье. На пороге ребят с угодливой улыбкой встретил пожилой немец-фотограф: “Ком зи биттее, ком зи биттее”, — приглашает, значит. Но, как принято у нас, каждое важное дело начинается с хорошего перекура. Зашуршала бумага для самокруток, достали кисеты… Немец, увидев это, полез в карман и достал портсигар угостить солдат: “Битте, битте!..” Попробовали ребята немецкий табачок, не понравился — слабый. “Попробуй нашего!” И скрутили фотографу солдатскую самокрутку — “козью ножку”. Затянулся немец, закашлялся, рукой перед своим лицом замахал и, задыхаясь от дыма, зашептал: “Карусель, карусель, карусель…”
Не выдержал немец крепости нашей махорки, не выдержал, как не выдержал и крепости русского духа.
Рассказ четвертый “Ура, ура, ураааа..!
Мирное время. Немецкий город Росток. Раздалась команда: “Батарея, выходи строиться!” Построились. Командир ставит задачу: “Сейчас пойдем в кинозал, и вам всем дружно надо будет кричать “ура”. “И всего-то! — оживились бойцы. — Конечно, покричим”.
Зашли в пустой зал. В зале их ждали люди в гражданском: “Для озвучки военного фильма нам надо, чтобы вы от всей души здесь покричали “ура”. Начали!” Дубль первый, дубль второй, третий, четвертый… Ну не нравится киношниками, и все тут. То не дружно кричат, то кричат дружно в унисон, а надо с переливами… Наконец-то получилось. Измученные, с охрипшими голосами, вышли бойцы из зала. Перекур. До сих пор, когда я смотрю старые военные фильмы, где в атаку идут солдаты и слышу крики “ура”, всегда думаю, а может, вот в этом многоголосье слышится крик “ура” и моего отца…
Рассказ пятый “Подготовка к параду на Красной Площади в Москве”
Сейчас пытаюсь вспомнить рассказ отца, как они готовились к параду на Красной площади. Рассказано было мало, запомнилось еще меньше. В каком году проходил этот парад, сказать не могу. Подготовка к параду проходила где-то под Москвой. Помню, отец рассказывал, что подолгу им приходилось стоять перед натянутыми шнурами, держа вытянутой то левую, то правую ноги. Вспоминал, что чеканили шаг ровно столько, сколько шагов надо было пройти по Красной площади. И еще, просматривая парады, отец говорил, что они шли по Красной площади в другую сторону, а не как сейчас. На вопрос, а что он видел, когда шел по Красной площади, отец, смеясь, отвечал: “Видел спину впереди идущего…” Вот и все его воспоминания об этом торжестве. Эх, теперь жалею, что не добился я от него подробных рассказов о тех событиях…
Многое не дорассказано нашими отцами и дедами, многое унесли они с собой. Не любили вспоминать, не желали “выпячиваться”, рассказывая о своих подвигах. Простые советские люди, труженики, труженики как в военное, так и мирное время. Вечная им память и вечная слава! Помним, гордимся, любим!
Владимир Федоров
Фото предоставлены автором
